Я не могу рассуждать о том, какие неимоверные трудности преодолели жители блокадного Ленинграда. Более того, я не имею права об этом рассуждать. Я родился и живу в мирное время и даже в самых кошмарных снах никогда не смогу ощутить того, что они пережили.

Возможно кто - то спросит меня: - " А при чём здесь позитивное?"

А я ничего не отвечу. Просто для меня это такой стимул для того чтобы жить достойно, какой не может дать ни один тренинг. Да и нужно ли это объяснять?

Блокадный Ленинград

Я долго не мог решится на создание этой странички. Но совсем недавно я побывал в Санкт - Петербурге и на стене одного здания на Невском увидел эту табличку

Возможно кто - то спросит меня: - " А при чём здесь позитивное?"

А я ничего не отвечу. Просто для меня это такой стимул для того, чтобы жить достойно, какой не может дать ни один тренинг. Да и нужно ли это объяснять?

Если Вы считаете иначе - просто перейдите на другую страничку.

Рукописный дневник, который ленинградский врач вела в блокадном городе, за 66 лет после окончания войны не был опубликован. Более того, о нем могли бы так и не узнать — он оказался среди мусора и его чудом спасли. Эти дневники по чистой случайности нашла недавно жительница Петербурга Алла Харченко. Первые записи появляются в декабре 1941-го, последние — в декабре 1942-го, когда мать добивается разрешения поехать к сыну.

18.12.41 ...Теперь все ходят пешком, потому что трамваи не ходят. Ходят по улицам Ленинграда унылые, голодные, какие-то обтрепанные люди, и если говорят, то только об одном — о еде. Ленинград, Лесенька, голодает. Ведь почти 4 месяца мы в блокаде. Нет подвоза продуктов, нет топлива. Электростанция, несмотря на все ухищрения сволочей-гитлеровцев, уцелела, но запасы так незначительны, что электрическим светом почти пользоваться нельзя... Дома почти не отапливались в этом году. Нашу надстройку до вчерашнего дня топили, а сегодня уже не топят. Нечем. Итак, ленинградцы имеют основную триаду: холод, голод и темноту. А Вяча (отчим мальчика.— "О") добавляет: "И обстрелы". И можно еще добавить: и грязь, и вшей, и болезни, и смерть. Люди мрут как мухи. От истощения. Мы с Вячей как военные карточек не получаем, но в городе служащие и иждивенцы получают по 125 г хлеба в день, а рабочие по 250 г. Но какой это хлеб? В нем 30 процентов целлюлозы, 10 процентов дуранды (жмыха) и еще чего-то и немного муки. Он не имеет вкуса хлеба, и после него очень болит желудок. Кроме того, по карточкам до сих пор дают немножко сахару, масла и круп и какую-то микроскопическую дозу мяса. Всех продуктов при обычном питании хватило бы дней на 5-8, а потому люди теперь так истощены. Ты не думай, сыночек, что ленинградцы ропщут. Нет, они знают, что доставка даже этих продуктов стоит неимоверных усилий, но ведь от этого не легче. Умирать ведь никому не хочется. Мы, детка, питаемся в госпитале, и наш рацион примерно такой. Утром немножечко черных макарон, кусочек сахара и 50 г хлеба. В обед — суп (часто очень плохой) и на второе — либо снова немножко черных макарон, либо каша, иногда кусочек копченой колбасы, мяса и 100 г хлеба. А в ужин снова макароны или каша и 100 г хлеба. Есть чай, но сахару не дают. Скромный рацион, как видишь, но роскошный по сравнению с тем, как едят в городе...
...Уже несколько дней идет наступление почти на всех фронтах, и мы надеемся, что и на нашем фронте скоро дела изменятся. Если блокада через недели две кончится, то все-таки большинство ленинградцев выживет, а если это будет длиться еще месяца два, то большинство умрет.

23.12.41 Сыночек, поздравляю тебя с днем твоего рождения. В очень необычной обстановке встречаем мы с тобой сегодня этот день. Надеюсь, что будущее твое рождение мы будем праздновать все вместе, и обязательно с папой...
А я, сыночек, работаю сейчас по новой специальности — терапевтом. Стало поступать много очень истощенных больных, и вот пришлось переключиться. Если бы ты только знал, какие ужасные картины приходится наблюдать! Это не люди, это скелеты, обтянутые сухой, ужасного цвета кожей. Сознание у них неясное, какая-то тупость и придурковатость. И полное отсутствие сил. Сегодня я такого приняла, он пришел на собственных ногах, а через два часа умер. И в городе очень много людей умирает от голода. Сегодня моя приятельница-врач хоронила своего отца, также умершего от истощения. Она рассказывает, что на кладбище и вокруг него делаются страшные вещи — все ведут и везут мертвецов. В чем попало, большинство без гробов, просто привязанные к саночкам. Тут же возле кладбища их сваливают прямо в снег, так как некому копать могилы, а у самих сил нет. Для военных роют на кладбищах братские могилы, а гражданское население устраивается как может, или, вернее, никак не устраивается. Этих картин из времен блокады Ленинграда не забыть никогда. Прости, что в день твоего рождения, мой золотой мальчик, я пишу такие грустные вещи, но я знаю, что когда эта тетрадь попадет к тебе, все это время уже будет позади и, может быть, тебе будет интересно знать, как мы жили...

30.12.41 Ну вот видишь, лапочка, как долго я тебе не писала. Все некогда было. По вечерам у нас в комнате так холодно, что писать просто невозможно. Особых новостей за эту неделю нет. Все ждем, когда будет прорвана блокада Ленинграда, и тогда нам, наверное, станет легче жить. А пока холодно и очень часто темно. Если бы ты, лапочка, видел, как я одета, ты бы не узнал своей достаточно изящной и нарядной мамочки: на мне 3 кофточки, две пары трико, суконное платье, халат, а сверху — ватник и большущие валенки. Интересно, Вяча никогда на ночь не раздевается. Но все же мы живем лучше, чем многие в Ленинграде. А купаюсь я почти аккуратно 1-2 раза в неделю. Белье до сих пор нам стирали, и я его часто меняла. Да, одна приятная новость: в городе гражданскому населению прибавили хлеба. Служащие и иждивенцы получают теперь 200 г в день, а рабочие — 350. Мы же до сих пор получаем 300. Но мы, родной, до сих пор не голодали...
Я за эту неделю днем два раза выходила гулять по 45 минут. Хорошо погулять, когда не стреляют! Но картины, которые видишь по дороге, не очень радуют глаз: медленно бродят очень закутанные люди, трамваи почти не ходят. Говорю "почти", потому что нет-нет да вдруг неожиданно и в неожиданном месте пойдет неожиданный номер трамвая. Почти постоянно видишь, как на саночках везут покойников в гробах и без гробов, одетых очень прилично и кое-как. То тут, то там разбирают деревянные лари, заборы и уносят доски для топлива. Цифры ежедневной смертности по Ленинграду ужасающие — от 3 до 7 тысяч, говорил наш политрук...

Ну вот, а завтра будем встречать Новый год. Неважно, как встречать, а важно, каким он будет. Будем надеяться, что лучше 1941-го...

6.01.42 Здравствуй, родной! Ну давай поговорим! Так хотелось бы это сделать в прямом смысле слова. Очень уж я по тебе, мой мальчик, соскучилась. И по последним письмам чувствуется, что и ты, родной, заскучал. Мне приятно читать твои подробные и умненькие письма, но еще больше хочется видеть тебя и говорить с тобой. Когда? Не скоро, очень не скоро. Все принимает затяжной характер. А я уже начинаю уставать. Плохо сплю, а когда встаю, снова хочу спать. Нет прежней живости и нет сил. Работать стало труднее — из-за количества и качества больных, с одной стороны, а с другой, чувствую, что начинаю выдыхаться. Больных у меня около ста человек, все истощенные, голодные, злые. Всего мало: и еды, и белья, и даже воды. И только вшей много. Теперь очень часто и подолгу нет воды, нет света. А больные не перестают требовать "добавочки", чаю, соли, воды, одеял, тепла и так далее. И так все это надоело, что сказать не могу. Кажется, поставь им достаточно еды и питья — и никакого доктора им не нужно, поправятся в два счета... Кстати, и наше питание стало намного хуже. Сегодняшнее меню: в завтрак — немножко жидкой гречневой каши без жира, чаю не было (нет воды), в обед — суп из каких-то зеленых листьев без жиринки. Какого вкуса, не знаю, не пробовала. На второе — гороховая каша. Ужин: жидкая перловая каша. На день — 300 г хлеба, очень плохого. Очень скучное меню, не правда ли?..

...Вчера и сегодня очень близко слышалась артиллерийская стрельба. Говорят, много снарядов попало на Петроградскую сторону...

20.01.42 ...Никто ни о чем другом не думает и не говорит, как только о еде и смерти. Кстати, с последней сдружились, она не производит обычного впечатления. Сестра в госпитале приходит и говорит: "Как бы мне отпроситься, у меня умерли бабушка, дедушка и сестрица". Потом приехала с кладбища и рассказывает, какие теперь похороны: "Все кладбище уставлено штабелями голых покойников, мы и своих положили". А тетя Дуня эпически спокойно рассказывает: "А вот вчера двое покойников были привязаны к саночкам, а сегодня вот валяются, а саночки из-под них взяли"...

22.02.42 ...В Ленинграде почти все по-прежнему. Через пять дней — 6 месяцев блокады. Что будет дальше, сказать трудно. Но начали усиленно говорить о необходимости наведения чистоты в квартирах и дворах. Что творится на улицах Ленинграда — это уму непостижимо. Наш домик обложен испражнениями со всех сторон. И так всюду. В каждой квартире выделена одна комната, в которой вместе с буржуйкой ютятся все обитатели квартиры. Копоть, грязь ужасающая! Тетя Роза живет в одной комнате с семьей брата — 3 человека. Очень стеснена. В комнате темно, грязно, и она никак не напоминает светлый, чистый кабинет. Между прочим, в той семье есть мальчик 13 с половиной лет. Он почти просвечивается, бледность его лица переходит в желтизну. Мы с ним разговорились. "Мы получаем 1100 граммов хлеба,— говорит он,— но это очень мало. Мне всегда хочется кушать, даже после еды". За завтраком он расплакался. Оказалось, плакал он потому, что отец его съел на один кусочек хлеба больше, чем он... А вот еще картинка из цикла "отцы и дети". Розина приятельница, врач, придя домой, застала такую картину: ее 15-летний сын бил по голове своего отца за то, что тот съел лишний блинчик. А другой врач из муфты своей жены украл ее дневной рацион хлеба.

Патологоанатом профессор Д. говорит, что печень человека, умершего от истощения, очень невкусна, но, будучи смешанной с мозгами, она очень вкусна. Откуда он знает???

Он же утверждает, что случаи продажи человеческого мяса участились. Один его друг пригласил его якобы на ужин, угостил на славу на второй день после смерти своей жены...

Тюшенька, я многократно собиралась тебе написать о Хасане, но все как-то не выходило. Нет больше чудесного Хасана, съели его. Его все время очень берегли, ни за что на улицу не выпускали, но вот однажды вечером он все-таки выскочил и уже больше не вернулся... О том, что едят котов, и даже своих котов, говорят совершенно открыто. А вот лаборантка больницы Куйбышева съела 12 крыс (подопытных). Увидев ужас на лице слушающего, она говорит: "Я им сделала много реакций и совершенно убеждена, что они были здоровы". Должно быть, и моих морских свинок съели...

Март 42-го. В последние дни несколько раз выходила гулять. Вчера был чудесный солнечный день, но ужасно выглядели лица ленинградцев: бледные, зеленоватые какие-то, изможденные и все старые. Даже молодые — и те кажутся старыми. Но все же улица уже не та. Почти не видно трупов, люди не такие уже инертные. И самое радостное, что видела в эти дни,— ребят, катающихся на коньках, и даже одного на лыжах. За всю зиму это было впервые. Я даже остановилась и посмотрела им вслед. Ах, как приятно видеть возвращающуюся жизнь! А один мальчик лет семи шел бодро, и в руках у него был большой кусок белого пирога. Все встречные смотрели на него и улыбались. Начинают встречаться улыбающиеся лица. Все живут надеждами, что прорыв блокады — это дело дней...

01.05.42 ...Мне хочется, детка, перечислить тебе продукты, которые население получило к 1 Мая: сахар — 200 г, селедка — 200 г, чай — 25 г, крупы — 200 г, водки — 250, пива — 0,5 л, сухих фруктов — 150 г. Дети, кроме того, получили по 50 г какао с молоком, конечно, не получив пива и водки. Рабочие — всего побольше, граммов на 200. Хлеба дали 300 г, рабочим — 500. Наше сегодняшнее меню. Завтрак: 50 г масла, 50 г сыра, 130 г макарон и 1 стакан кофе. Обед — овощной суп, 2 котлетки мясные и отварной рис. На третье — каша, 100 г. Ужин: немножко отварной сушеной картошки и по два блинчика с рисом. Если бы нас все время так кормили, мы снова стали бы толстыми. В обычные дни — голодновато. Вяча очень здорово похудел — потерял килограммов 20. Я вешу 61 кило, потеряла, следовательно, 8 кило. Это на общем фоне совсем немного.

15.05.42 Тюшенька, если бы ты вдруг сейчас очутился в Ленинграде, он показался бы тебе ужасающим: почти весь город, все дома, все окна — без стекол, иные забиты фанерой, досками, иные так и стоят с разнообразными узорами разбитых стекол, во многих окнах нет рам. Много разрушенных бомбами домов, во многих домах зияют дыры от снарядов разной величины, есть много обгоревших домов (пожары от буржуек), есть много домов, разобранных на дрова. Мало похож Ленинград сегодняшнего дня на Ленинград, который ты знал, но мне сегодня (я ездила к нам в клинику) он показался очень красивым. Представить себе только, что эти голодные, опухшие женщины Ленинграда сумели его почистить, ведь он был весь — сплошь уборная. Теперь улицы чистенькие, пробивается травка в садах и на траншеях, по главным магистралям ходят трамваи, и сердце радуется, глядя на все это. В этом действительно есть что-то героическое...

...Вчера обсуждали с Вячей сроки возможного окончания войны. Он говорит — середина ноября 1942 года, а я думаю — весна 43-го. Дожить бы только!

15.06.42 Лапочка, родненький, наконец получила от тебя открыточку. Очень рада, что ты здоров и настроение у тебя бодрое. Теперь от всех приходят письма, только от тебя нет, родной. Это всегда так: чем более страстно ждешь, тем реже приходят письма. Но я верю, что и письма придут, и тебя самого, родной, я еще увижу! Вот папу мы уже, наверное, не дождемся. Как это больно произносить! Если бы только знал, родной...

Мы живем по-прежнему. Днем частые обстрелы... У меня какая-то новая, странная реакция на эти обстрелы и бомбежки. Я стала почти совершенно спокойна, как-то внутренне сурово-спокойна...

...А жизнь течет, я бы сказала, бьет ключом по сравнению с зимой. Люди чистые, стали одеваться в хорошие платья. Ходят трамваи, магазины потихоньку открываются. У парфюмерных магазинов стоят очереди — это в Ленинград привезли духи. Правда, флакончик стоит 120 рублей, но люди покупают, и мне купили. Я очень обрадовалась. Я так люблю духи! Я надушусь, и мне кажется, что я сыта, что я только вернулась из театра, с концерта или из кафе. В особенности это относится к духам "Красная Москва". Передо мной действительно проносится Москва... Но люди стали злы. Так ругаются в трамваях, так ненавидят друг друга.

22.06.42 Сегодня год, как началась война. Тяжелый и страшный год! Ждали, что сегодня начнутся большие бои под Ленинградом, но пока (сейчас 18 часов) наша жизнь течет обычно. В 13 часов был здоровенный обстрел в течение часа. Все кончилось для нас, к счастью, благополучно...

23.11.42 ...Почти год назад я писала, что, если через две недели блокада кончится, будет не так много жертв, но если это протянется два месяца, то это будет страшно. И вот прошел почти год. Но это действительно было страшно. Как можно было продолжать работать и жить при этом потоке смерти и ужаса? А вот работали же. Большую часть зимы в госпитале было темно, холодно и грязно. Воды не было. Изредка не было чаю. Обед запаздывал. А больные все прибывали и прибывали. Страшные, истощенные, отечные, голодные. Я помню, как долго-долго не было света. Больных в отделении было 370 человек вместо 250. Лежали в коридорах, на носилках, на полу. Во всем отделении было три коптилки. Пищу раздавали в темноте, ели в темноте. Больные друг у друга крали пищу, пользуясь темнотой. Сестры были инертны, вялы, безразличны ко всему. В особенности помню одну. На ней было надето неимоверное количество одежды, валенки, варежки, и она с тупым безразличным лицом сидела за столом и жевала резинку. Добиться от нее интереса к окружающему было невозможно. Больные стонали, больные звали, они лежали в своих собственных испражнениях, а она тупо жевала резинку. А Вера и Нина были активны, они подмывали больных, стирали им в холодной воде грязные кальсоны. Мы с Верой делали обход: я смотрела больных, а она писала. Попишет, бывало, с полчаса и скажет: "Клавдия Наумовна, я больше не могу, пальцы ручку не держат". Тогда я садилась писать. Перчатки и варежки не спасали, и через короткое время я снова передавала ручку ей. И так мы работали, и так мы пытались помочь больным.

Я помню, какое было счастье, когда больным стали выдавать дополнительный паек N 1 и N 2. Это был кусочек шоколада, омлет, кофе и еще что-то. Как постепенно эти живые мертвецы стали оживать. Но очень большие мужчины все-таки умирали. А некоторые умирали по собственной глупости — все продавали. Умер у меня один повар. У него на все была установлена такса: каша — 30 рублей, кусочек шоколада — 25 рублей и так далее. А когда он умер, у него под подушкой нашли 1600 рублей, и не знали даже, куда их отослать...

15.12.42 Страшный обстрел Невского произошел пару дней тому назад. Два с половиной часа без передышки сыпались снаряды на Невский, Литейный, улицу Жуковского и вообще в том районе. Крики и стоны стояли по всему Невскому. Было много убитых и раненых. "Скорая помощь" во время обстрела не выезжает. Наш врач попал в эту кутерьму, перевязывал раненых в каком-то домоуправлении. Было жутко. Вот и сейчас чудно играет радио, а где-то очень близко рвутся снаряды. Стоит большого труда заставить себя сидеть за столом. Вообще все последние дни гады обстреливают Ленинград. Хоть бы скорее их прогнали...

31.12.42 Снова канун Нового года. По-прежнему Ленинград в блокаде. Все по-прежнему, но все по-другому. В прошлом году было холодно, темно и очень голодно. А сегодня светло, тепло и сытно. И кроме того, в прошлом году не было никаких надежд на свидание с сыном, а теперь есть, и довольно реальные. Так что все к лучшему в этом лучшем из миров, а вернее, в этом чудном и чистом теперь Ленинграде... Итак, за новый, хороший победный год!.. Все. Скоро Лесик из моих рук получит мой дневник.

Цифры блокады.

Зимой 1941 года в городе находилось 2 миллиона 544 тысячи человек (в том числе 400 тысяч детей). В пригородных районах находилось 343 тысячи человек.
К середине августа 1941 года были сформированы подразделения МПВО, насчитывавшие в своих рядах 362 тысячи человек. Было сформировано 10 дивизий народного ополчения, 7 из которых стали кадровыми.

За зиму 1941-1942 гг. и весну 1942 года на фронт ушло свыше 100 тысяч ленинградцев

Дорога Жизни:

1941-1942 гг. – ледовая дорога работала 152 дня (за это время из города было эвакуировано 550 тысяч ленинградцев);

навигация 1942 года – эвакуировано 540 тысяч человек;

1942-1943 гг. – ледовая дорога работала 101 день (эвакуировано 89 тысяч человек). Всего за период блокады из города были эвакуированы    1,3 миллиона человек.

   Наличие основных продуктов питания на 12 сентября 1941 года:
    Хлебное зерно и мука – 35 суток;
    Крупа и макароны – на 30 суток;
    Мясо и мясопродукты – на 33 дня;
    Жиры – 45 суток;
    Сахар и кондитерские изделия – на 60 суток.

    Нормы выдачи хлеба с 18 июля по конец сентября 1941 года:
    рабочим – 800 граммов;
    служащим – 600 граммов;
    иждивенцам и детям – 400 граммов.

    Нормы выдачи хлеба с 1 октября по 13 ноября 1941 года:
    рабочим – 400 граммов;
    служащим – 200 граммов;
    иждивенцам и детям – 200 граммов.

    Нормы выдачи хлеба с 20 ноября по 25 декабря 1941 года:
    рабочим – 250 граммов,
    служащим и членам их семей – 125 граммов;
    личному составу военизированной охраны, пожарных команд, истребительных отрядов, ремесленных училищ и школ ФЗО, находившемуся на котловом довольствии – 300 грамм.
    Такие нормы привели к резкому скачку смертности от голода – за декабрь 1941 года умерло около 50 тысяч человек.

    В конце декабря 1941 года нормы выдачи хлеба были повышены до 350 граммов рабочим и до 200 граммов остальным жителям города (при этом до 60% хлеба составляли практически несъедобные примеси, добавлявшиеся вместо муки). Все остальные продукты почти перестали выдаваться.

    В феврале 1942 года нормы выдачи хлеба составили:
    рабочим – 500 граммов;
    служащим – 400 граммов;
    иждивенцам и детям – 300 граммов.

    Число жертв голода стремительно росло − каждый день умирало более 4000 человек. Были дни, когда умирало 6−7 тысяч человек. Мужчин умирало больше, чем женщин (на каждые 100 смертей приходилось примерно 63 мужчины и 37 женщин). К концу войны женщины составляли основную часть городского населения.

    В январе-феврале 1942 года в городе умирали ежемесячно примерно 130 000 человек, в марте умерло 100 000 человек, в мае − 50 000 человек, в июле − 25 000 человек, в сентябре − 7000 человек.

    В первые месяцы блокады на улицах Ленинграда было установлено 1500 громкоговорителей.
    В июне 1941 года в городе было 600 тысяч радиоточек, около 90 тысяч радиоприемников индивидуального и коллективного пользования, на предприятиях имелось 48 радиоузлов с 11 853 радиоточками.

    Средняя температура в декабре 1941 года составляла минус 12-15 градусов, иногда опускаясь до минус 20 градусов. В январе среднемесячная температура составила минус 19 градусов. В течение 8 январских дней термометр показывал минус 30 градусов и ниже.

    В сентябре-декабре 1941 года фашистская артиллерия выпустила по Ленинграду свыше 30 тысяч снарядов.

    Осенью 1941 года на предприятиях города было изготовлено 39 реактивных минометных установок, на базе которых на Ленинградском фронте был сформирован реактивный минометный полк. Во втором полугодии 1941 года предприятия произвели 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов, свыше 5 тыс. полковых и противотанковых пушек, около 10 тыс. минометов, свыше 3 млн. снарядов и мин, более 80 тыс. реактивных снарядов и бомб.

    В 1942 году:
    32 000 женщин и девушек служили медицинскими сестрами,
    600 000 детей и подростков постоянно работали на оборонительных сооружениях.
    Они выкопали 700 километров противотанковых рвов – одними лопатами и кирками.
    Они возвели 300 километров лесных завалов и построили 5000 блиндажей.

    В 1942 году промышленность Ленинграда отправила на фронт 60 танков, 692 орудия, более 150 минометов и 2800 пулеметов, около 35 тысяч автоматов, до 1,7 млн. снарядов и мин.

    90 минут, пока 9 августа 1942 года звучала по радио «Седьмая Ленинградская симфония» Дмитрия Шостаковича, были минутами полного затишья: не стреляла ни одна вражеская батарея, не прорвался к городу ни один немецкий самолет.

    С 4 сентября по 30 ноября 1942 года врагом было сделано 272 обстрела общей продолжительностью 430 часов. В этот же период немецкая авиация совершила около 100 налетов.

    В сентябре 1942 года из 2712 фашистских самолетов, участвовавших в налетах, прорваться в город удалось лишь 480, при этом 272 самолета были сбиты.

    17 августа 1943 года произошел самый длительный обстрел за все годы блокады, продолжительностью 13 час. 14 мин. В городе разорвалось более 2000 снарядов. За июль 1943 года средняя ежедневная продолжительность обстрелов составила 9 час. 14 мин.

    19 сентября 1943 года произошла самая тяжелая бомбардировка города – было сброшено 528 фугасных и 2 870 зажигательных бомб.

    К концу 1943 года трудящиеся города частично или полностью ввели в действие 212 заводов и фабрик, выпускавших более 400 видов военной продукции.

    К зиме 1943-44 годов 99 процентов жилых домов имели уже действующий водопровод. Было отремонтировано 350 тысяч квадратных метров уличных магистралей, на 12 маршрутах стали курсировать 500 трамвайных вагонов.

    В январе 1944 года по городу было выпущено 1 482 снаряда. Из 881 дня блокады город подвергался варварским обстрелам 611 дней. На 1 квадратный километр городской территории пришлось в среднем 480 снарядов.

    В 1944-1945 гг. ленинградцы проработали на стройках свыше 50 млн. часов, было введено в строй две трети разрушенного врагом жилого фонда.

    В 1945 году в возрождающемся Ленинграде вновь пошли рейсовые автобусы, их было 116, и все из 1-го автобусного парка.

                                                За время блокады:
   от голода умерло по официальным данным – 641 тысяча горожан, по подсчётам историков – не менее 800 тысяч;
    погибло от бомбёжек и обстрелов – около 17 тысяч жителей;
    ранено около 34 тысяч жителей;
    ленинградские доноры сдали 144 тысячи литров крови для спасения раненых;
    фашисты выпустили по городу 150 тысяч тяжелых артиллерийских снарядов;
    были повреждены 30 тысяч промышленных зданий, цехов и участков, из строя выведено 840 промышленных предприятий, разрушено 44 километра водопроводных труб и 75 километров канализационной сети, 500 школ, 170 лечебных учреждений;
    полностью уничтожена 8-я ГЭС, мощность которой составляла 200 тысяч киловатт;
    было разрушено и сожжено 3 тысячи 174 здания, повреждено 7 тысяч 143 здания, 9 тысяч деревянных домов разобрано на топливо, – город лишился свыше 5 млн. кв. м. жилой площади;
    пострадали 187 из 210 зданий, находившихся на государственном учете как памятники архитектуры, практически были уничтожены пригородные дворцы-музеи.

А. Розенбаум На дороге жизни

Петергоф

В сентябре 1941 года город оккупировали немцы. Линия фронта проходила по Ораниенбаумскому плацдарму. В результате ожесточенных боев город был почти полностью и разрушен и сожжен.

Больше всего пострадал Нижний парк. От его первозданного облика не осталось ничего.

В Большой дворец в первые же дни оккупации попал снаряд. Здание горело три дня. Немцы под страхом расстрела запрещали тушить огонь.

Фашисты вырубили деревья, разграбили и уничтожили дворцы комплекса, некоторые коллекции живописи и скульптуры до сих пор безвозвратно утеряны, а водопроводная система фонтанов парка надолго была выведена из строя.

Величественный Петергоф превратился в мощную крепость. Доты, дзоты, противотанковые сооружения, рвы, окопы, колючая проволока, минные зоны, воронки от взрывов и завалы сделали территорию парка и сада непроходимой.

Победное наступление советских войск началось 14 января 1944 года. Через 5 дней город удалось освободить от захватчиков. В этом же году он был переименован в Петродворец. Слишком болезненно звучало немецкое слово на фоне немыслимых разрушений. Но даже когда город был очищен от врагов, его разрушение продолжалось. Перед своим отступлением немцы постарались как можно сильнее заминировать территорию. При расчистке территории то и дело происходили взрывы, в результате которых появлялись новые жертвы не только среди людей, но и в ряду уцелевших памятников архитектуры.

Одним из самых больших после оккупационных разрушений стал дворец Марли.

Он был взорван миной замедленного действия.

В 1944 году началось восстановление исторического комплекса. В этой работе принимали участие не только известные архитекторы, но и простые жители. Они тысячами выезжали на расчистку завалов.

17 июня 1945 года, спустя всего месяц после окончания войны, Нижний парк уже был открыт для посещения. Кульминационным моментом спустя еще два года стало возрождение на прежнем месте легендарной бронзовой группы «Самсон, раздирающий пасть льва».

Петергоф, каким увидел его я в 2013 году.

В 2014 мы снова не смогли удержаться от поездки в Санкт - Петербург. В Петергофе была организована выставка военных фотографий. Описывать свои чувства от увиденного не буду. Предлагаю посмотреть фильм.

Петергоф. Выставка о войне

Несколько лет назад учащиеся музыкальной школы, в которой занималась моя дочь, поставили небольшой спектакль, посвящённый Ленинградцам. Использовав фрагменты фильма "Великая война. Блокадный Ленинград" (Star Media) и съёмки военной хроники, на основе этого спектакля я сделал небольшой фильм, который предлагаю вам посмотреть.

И хотя я в начале этой странички сказал, что не имею права рассуждать о событиях происходящих в блокадном Ленинграде, позволю себе чуть - чуть отступить от этого обещания. Мне невероятно трудно представить себе насколько тяжёлыми были физические и нравственные страдания взрослого человека, оставшегося в окружённом врагом городе, но ещё труднее представить то, что пришлось пережить детям.

Дневник Тани Савичевой ( 23.01.1930 - 01.07.1944)

Женя умерла 28 декабря в 12.30 час. утра. 1941 г.

Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня. 1942 г.

Лёка умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г.

Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 г.

Дядя Леша умер 10 мая в 4 часа дня 1942

Мама умерла 13 марта в 7 часов 30 минут утра. 1942 г.

Савичевы умерли

Умерли все

Осталась одна Таня

Есть и другие дневники и, при желании, вы можете их найти и прочитать. Чтобы их собрать воедино мне пришлось бы сделать отдельный сайт, поэтому я завершу эту страничку.

Немного грустного, но честного

И в завершение хочу сказать, что всё, что происходит в нашей жизни сейчас, это такая мелочь, на которую не стоит даже обращать внимания. Какой бы тяжёлой и безвыходной не казалась нам ситуация - она не несёт смертельной опасности. Я имею в виду именно те проблемы, из - за которых вы и пришли на этот сайт. Всё решаемо и исправимо.

14 февраля 2014